Small towns of North Ossetia in the system of socio-economic development of the North Ossetian ASSR

Толық мәтін

Введение

Городская история в последние десятилетия в отечественной историографии стала самостоятельным направлением социальной истории [Город 1995; Сенявский 1998; Ахиезер 1995]. Стали уделять внимание как крупным историческим городам, так и тем, которые появились за годы советской власти. Малые города являются своего рода фронтиром между крупными промышленными центрами и массой сельских поселений. Они служат одним из значимых ресурсов развития страны в целом.

В небольших городах с численностью населения до 40 тыс. человек сейчас проживает примерно 2/3 граждан России. Судьба этих поселений складывается по-разному: одни смогли приспособиться к вызовам времени и могут удовлетворять потребности горожан; другие же, наоборот, пришли в запустение, культурный ландшафт и демографическая картина депрессивны. Это приводит к перекосам в экономике, культуре целых российских регионов.

Чтобы вдохнуть новую жизнь в малые города, необходимо изучить исторический опыт становления и развития советских городских поселений.

Цель статьи – исследовать основные направления урбанизации на территории Северо-Осетинской АССР, ее результаты и перспективы.

Литература и методы. Постановка проблемы является необходимой в изучении тенденций социально-экономического, социокультурного развития малых городов РСО-Алания на разных исторических этапах. Повседневные практики, менталитет, жизненные стратегии населения в процессе функционирования малых городов республики претерпели существенные перемены, связанные с трансформацией всех структур жизнедеятельности страны, что также представляет научный интерес [Ахиезер 1989; Кураков 1975; Малые города 2019]. Сразу отметим, что обозначенная тема является фронтирной и требует междисциплинарного подхода для всестороннего анализа экономических, социокультурных, поведенческих и других аспектов [Поляков, Жиромская 2003]. Это обстоятельство подтверждается тем, что немногочисленные работы по проблеме малых городов региона написаны экономистами и географами, а также любителями-краеведами [Бадов, Тавасиев 1998; Каберты, Гуриева, Бегиева 2017] научных исторических работ нет по настоящее время. Это актуализирует проблему и требует ее анализа.

Такие вопросы, как свойства городской среды, социально-культурный потенциал, образ жизни, городской менталитет и др., также впервые стали предметом специального анализа. Исследование малых городов региона позволяет реконструировать особенности приспособления человека в урбанизированной среде, приводящей к изменению поведения, мировосприятия, культуры; рассмотреть некоторые вопросы менталитета жителей малых городов Северной Осетии во второй половине ХХ – начале ХХI в.; их восприятие изменяющейся среды проживания, новых возможностей.

В отечественной историографии А.Я. Гуревичем была предложена оригинальная методика, позволяющая выделить некоторые категории, в конечном счете, оказывающие влияние на формирование мировосприятия человека – власть, семья, имущество, религиозные взгляды [Гуревич 1993]. Касаемо нашей темы, следует указать на тот факт, что город представляет достаточно замкнутый населенный пункт, которой имеет своеобразную организацию общественной жизни, отличную от окружающего его сельского мира, особыми занятиями жителей, а также формами социальной коммуникацией [Бушмаков 2006].

Было установлено, что вне зависимости от размеров, каждая социальная страта подвержена влиянию своей более крупной общности. Это дает возможность взаимообогащаться, а также влиять друг на друга, через сознание, культуру, традиции и ландшафт. Как результат, данные процессы формируют общее сознание [Пищик 2018: 20]. Но каждой группе свойственна разная скорость: чем крупнее социум, тем медленнее происходит формирование группового сознания, но более основательней ее структуры.

Как считает известный специалист в области городской ментальности Т.В. Семенова, провинциальность составляет существенное свойство ментальности, ибо она взаимодействует и «переваривает» особенности представлений граждан об их местожительстве в пространственно-временных координатах [Семенова 2007].

В результате проведенных исследований ученые сравнили социально-психологические потребности городов разной величины, типа, и установили, что в малом городе удачно сочетаются черты традиционного и городского образа жизни; жизнь в них течет замедленно и рефлексии на происходящие события и процессы меньше чувствуются.

 

Результаты и дискуссия

В 1930-1970-е гг. в СССР сложилась ситуация, когда городам отводилась роль попечительства над селами (шефство, разного рода квотирование и др.). Особенно это характерно для новых малых городов советского времени. Приоритет города над деревней должен был в корне изменить традиционную психологию «новых» горожан, преобразовать ее в сугубо городскую. Но параллельно с этим происходит изменение и городской ментальности, которая от традиционной формы неотвратимо переходит к инновационной [Кузнецова, Петрулевич 2019]. Процесс довольно сложный и протяженный, рамках этого большого исторического периода можно отметить этапы, в рамках которых эти процессы имели свою специфику.

В 1950-1960-е гг. в Северной Осетии отмечается устойчивый рост городского населения. Появление городов и поселков городского типа на карте СО АССР не случайно. В первой половине 1960-х гг. правительство страны активно разрабатывало концепцию преобразования перспективных сел и деревень в города. Возникновение малых городов на территории Северной Осетии во многом связано с государственной политикой создания территориальных агропромышленных комплексов, смысл которых заключался во включении перерабатывающих заводов в центр сельскохозяйственного района, специализировавшегося на производстве определенных видов продукции. Данная задача основывалась на программе интенсивного индустриального строительства в сельской местности. При этом особенности сельского образа жизни и хозяйствования в расчет не принимались. Такая политика позволила рационально использовать материальные вложения, создавать и развивать город-райцентр, что в условиях так называемой маятниковой миграции было самым правильным выходом [Урбанизация 1995: 131]. Благодаря такой политике малые города активно участвовали в региональном разделении труда. Типология малых городов также связана с их функционалом (промышленный, местный, агропромышленный центры). В зависимости от своего предназначения малый город формировал «свое лицо», которое проявлялось в социально-демографических процессах, культурном облике, наконец, в повседневной жизни его населения.

Рассмотрим некоторые механизмы, оказавшие большое влияние на формирование городских поселений Северной Осетии.

Во-первых, исторические предпосылки возникновения.

г. Моздок – один из старейших городов на Северном Кавказе. Был образован как крепость в период освоения региона, статус города получил в 1785 г., являлся уездным городом. Население Моздока с самого начала было полиэтничным: первыми переселенцами стали волгско-хоперские казаки, участвовавшие в пугачевском восстании, со временем туда стали переселяться осетины, армяне, грузины и др. [Город Моздок 1995: 34].

В 1824 г. на карте Осетии появилось с. Салугардан. Позже на его основе возникло поселение Алагир, связанное с решением царского правительства построить на базе Садонских месторождений цветных металлов металлургический завод, а также контролировать перевальную Военно-Осетинскую дорогу. Алагирский плавильный завод был построен донецкими, уральскими и алтайскими горными рабочими. К 1853 г. в Алагире насчитывалось свыше 200 домов. В конце Х1Х в. в эту местность прибыла большая группа осетин, которые поселились в предместье Алагира. Затем в 1938 г. Алагир получил статус города [Калоев 1992: 57].

г. Беслан также имеет историю, уходящую корнями глубоко в историю. Он вырос из небольшого осетинского селения Тулатово (1847 г.), в связи со строительством Ростово-Владикавказской железной дороги поселение получило развитие, т.к. стало важным транспортным узлом. В 1950 г. с. Тулатово получило статус города и стало называться Беслан [Калоев 1992: 49].

Два других города – Дигора и Ардон – выросли на месте прежних сельских поселений. В 1824 г. на берегу р. Ардон горцы-осетины основали с. Ардон, в 1837 г. вблизи него образовалась ст. Ардонская. Еженедельно в ст. Ардонской проходили сельскохозяйственные ярмарки, куда съезжались со всего Северного Кавказа, привозя кустарные изделия, сельскохозяйственную продукцию. До войны в Ардоне были построены консервный и пеньковый заводы. Позже начали свою работу кукурузо-обрабатывающий, молочный заводы. Таким образом, Ардон специализировался на переработке сельскохозяйственной продукции. В 1852 г. на левом берегу р. Урсдон был образован аул Вольно-Христиановский, переименованный в 1934 г. в с. Дигора. В Дигоре функционировали: хлебоприемный пункт, пищекомбинат, сахарный завод, завод лимонной кислоты [История города 1992: 18]. Таким образом, Ардон и Дигора были ориентированы на переработку местного сельскохозяйственного сырья. В ходе визита Н.С. Хрущева в Северную Осетию в августе 1964 г. обнародован Указ Президиума ВС РСФСР о преобразовании Ардона и Дигоры в города районного подчинения [ЦГА РСО-А. ФР. 53. Оп. 2. Д. 52. Л. 21].

Во-вторых – занимаемая площадь. Отметим, что занимаемая малыми городами площадь невелика: Моздока – 17,5 км²; Алагира – 27 км², Беслана – 23,2 км², Ардона – 23 км², Дигоры – 9,2 км², в то время, как центр Ирафского района – с. Чикола – занимает площадь в 16,3 км².

В-третьих – факторы перевода сельских поселений в малые города. В советские годы возникновение городов и поселков городского типа (ПГТ) было связано с близостью к природным ископаемым, сельскохозяйственному производству, удобными транспортными путями, трудовыми ресурсами и т.д. Так, г. Алагир имел тесную привязку к разрабатываемым залежам полиметаллических руд и руд цветных металлов. Алагирский серебросвинцовый завод еще в годы Крымской войны удовлетворял потребности русской армии в свинце, выдавая ежегодно военному ведомству около 600 тонн [НА СОИГСИ. Ф. 7. Папка 22. Д. 2. Л. 25]. Активный процесс урбанизации проходил в годы индустриализации, когда массы населения хлынули в города, на предприятия, на всесоюзные стройки. Как указывают демографы, рост горожан обязан следующим факторам: приросту населения из разных источников, а также государственно-административным реформам.

В-четвертых – приоритетные отрасли экономики, которые получили свое развитие в малых городах.

В первой половине 1960-х гг. правительство страны активно разрабатывало концепцию преобразования перспективных сел и деревень в города. Данная задача основывалась на программе интенсивного индустриального строительства в сельской местности. Такая политика позволила рационально использовать материальные вложения, создавать и развивать город-райцентр, что в условиях так называемой маятниковой миграции было самым правильным выходом [Урбанизация 1985: 131]. Благодаря такой политике малые города активно участвовали в региональном разделении труда. Типология малых городов также связана с их функционалом (промышленный, местный, агропромышленный центры). В зависимости от своего предназначения малый город формировал «свое лицо», которое проявлялось в социально-демографических процессах, культурном облике, наконец, в повседневной жизни его населения. При этом особенности сельского образа жизни и хозяйствования в расчет не принимались [Сушко 2011].

В малых городах и городских поселениях СО АССР развивалась промышленность, строились новые и совершенствовались имеющиеся заводы и фабрики, для работников которых возводились дома. Например, благодаря развитию Бесланского маисового комбината (1934 г.) можно говорить о том, что работники комбината имели больше преференций, нежели остальные малые города республики. При нем начал создаваться своего рода соцгородок, который включал объекты инфраструктуры и жизнеобеспечения, прежде всего, работников БМК [ЦГА РСО-А. ФР. 558. Оп.1. Д. 1. Л. 36]. В г. Ардон за короткое время построена газо-раздаточная станция, которая обеспечивала газом не только население г. Орджоникидзе, но и Ардона.

г. Алагир с самого начала формировался как транспортная развязка для перевозки грузов из рабочих поселков (шахт, перерабатывающих предприятий) к флагману промышленности СО АССР – заводу «Электроцинк». Но наряду с этим градообразующими предприятиями были завод сопротивлений, лесзавод, хлебзавод. После завершения строительства Транскавказской магистрали Алагир стал важным транспортным узлом между Северный и Южным Кавказом [Заря 2010].

В 1950-1960-х гг. в Алагирском районе было создано несколько поселков городского типа (ПГТ): Садон, Бурон, Верхний Згид, Холст, Мизур, Верхний Фиагдон [Бадов 1993: 66]. Горнорудная промышленность долгое время составляла одну из важнейших отраслей экономики Северной Осетии. Кроме основной деятельности – добычи руды – предприятия этого кластера занимались доразведкой месторождений, транспортировали добытую руду на обогатительную фабрику, на которой извлекались цинк, свинец, медь. С закрытием завода «Электроцинк» все указанные поселки перестали заниматься добычей руды и население переселено в Мизур и Алагир.

Градообразующими предприятиями г. Моздока были гардинная фабрика, консервный завод, завод стройматериалов; остальные предприятия носили вспомогательный характер [ЦГА РСО-А. ФР. 509. Оп.1. Д. 22. Л. 3].

По данным Роскомстата, на территории г. Моздока функционировало до конца ХХ в. 14 промышленных предприятий (в том числе Моздокская швейная фабрика, Моздокский кирпичный завод, мясокомбинат, консервный завод), но объем промышленного производства в целом сокращался, и, как следствие, люди теряли работу [Генеральный 2018: 15]. Основными промышленными предприятиями Дигоры были: гофрокоронная фабрика, меховая фабрика (работала на привозном сырье), завод лимонной кислоты (сырье получала из БМК), пищекомбинат, маслосырзавод, кирпичный завод. Все они не смогли приспособиться к новым экономическим процессам и свернули свою деятельность. Рабоче-активное население вынуждено искать работу за пределами г. Дигора.

Промышленные предприятия, построенные за годы советской власти, являлись притягательной силой как местных, так и иногородних рабочих. Так, в 1966 г. механический прирост составил 56 %, а в начале 1970-х гг. – 65,7 %. Трудовая структура населения Моздока отражает некоторые его особенности. Город отличается сравнительно высокой долей несамодеятельного населения – 55 %. Из самодеятельного населения к градообразующей группе относится 28 %, градообслуживающей – 17 %. Это позволяет утверждать, что в городе отсутствуют крупные промышленные предприятия, способные использовать имеющийся резерв рабоче-активного населения [Генеральный 2018: 28].

Демографическая картина г. Алагир на конец 1980-х гг. выглядит следующим образом: всего населения – 21,0 тыс. чел., трудоспособного населения – 12,2 тыс., не занятого в производстве – 1,7 тыс., занятое в общественном производстве – 10,5 тыс. Подавляющая часть населения рабочих поселков – это специалисты в области разработки залежей цветных и полиметаллических залежей. В процесс миграции, и прежде всего, урбанизации включилось местное сельское население из трудоизбыточных районов республики. Основная причина переезда в городские поселения, – боʹльшие заработки, благоустроенное жилье, культурный досуг и лучшее снабжение. Кроме того, планировавшееся размещение промышленного производства на территории Северной Осетии осуществлялось с таким расчетом, чтобы прививать навыки индустриального труда сельскому населению. Однако процесс носил долгий характер. Материалы переписи 1959 г. дают представление о кадровом составе рабочих горнорудной промышленности Северной Осетии: из общего количества горняков на долю осетин приходилось примерно 27 % [Народное 1958: 7].

Немало рабочих и ИТР прибывало в малые города и рабочие поселки из других регионов страны. Часть их находилась в долгосрочной командировке, восполняя недостаток квалифицированных кадров, другие же в поисках лучшей материальной выгоды оставались в Осетии на долгие годы (так называемая безвозвратная миграция). Мигранты обладали более высокой квалификацией по сравнению с коренным населением, которая давала некоторые преференции. Причем такая ситуация характерна для всех республик Северного Кавказа.

При этом следует отметить, что заметна дифференциация темпов роста численности населения городских поселений разных типов. Так, горные поселки городского типа (Садон, Мизур) прибавили в 1950-1960-е гг. примерно 65 % населения, а малые города – 50 % [Заря 2004]. Указанный период был своего рода ренессансом в жизни малых городов, т.к. налицо довольно быстрый рост численности городского населения, благоустройство городской среды и проч. Самое выгодное экономико-географическое положение имел г. Алагир и ПГТ. Более широкая сфера приложения труда, возможность получения высоких заработков (для шахтеров и проходчиков), хорошее обеспечение и развивающаяся инфраструктура стали притягательной силой не только местных сельских жителей, но и большого количества приезжих.

Как известно, в конце 1940-х гг. в стране вновь был взят курс на проведение оргнабора рабочих на предприятия. В шахты Осетии было направлено около 2 тыс. квалифицированных рабочих, которые в разное время трудились в промышленности республики. Статистические источники позволяют оценивать механический прирост населения в Северной Осетии в 35 тыс. чел.

Однако в следующие 10 лет ситуация резко меняется, что связано с застойными явлениями в экономике малых городов и ПГТ в благоустройстве, развитии инфраструктуры, недостаточной сферой приложения труда. Сложившаяся в Алагирском районе групповая система поселков городского типа в настоящее время находится в упадке: многие ПГТ ликвидированы, население частью переселено в районный центр или в г. Владикавказ. Среди ПГТ выделяется п. Мизур, который является центром для сообщества горных поселков Алагирского района.

В конце 60-х гг. наблюдаются серьезные проблемы в добыче полиметаллических руд, происходит их истощение, и, как результат, происходит сокращение численности городского населения в два раза. Регион перестал быть притягательным. Число прибывших в поселения республики в 1970-х гг. оценивается в 266 тыс. чел., а выбывших – в 283 тыс. чел. В этот период городское население отличалось малой миграционной подвижностью. Для многих стало выгодно работать в столице Северной Осетии, жить в малом городе, либо вообще переехать поближе к предприятию или учреждению.

Лишь к концу 1970-х гг. удельный вес работников составил 60 %. Для выравнивания профессионального уровня в Северной Осетии была создана система профессионально-технического обучения молодежи. Например, в 1960 г. из средних специальных учебных заведений республики было выпущено по отраслевым группам (промышленность и строительство) 664, в 1970 г. – 1158, в 1975 – 1097, 1980 – 1335 чел. [Северная 1984: 10]. Примерно 60 % поступающих в средние специальные учебные заведения – это дети из сельской местности. Полученное образование делало их конкурентно-способными на рынке труда и давало возможность изменить свой социальный статус [Культурное 1983: 114]. Все выпускники получили распределение на местные предприятия.

В конце 1980-х гг. численность населения в поселках городского типа существенно сократилась ввиду «перестроечных реформ» и падения социально-экономического уровня. Так, в поселке В. Згид к концу 1980-х гг. численность населения упала в 4 раза, В. Фиагдон – в 4,5 раз, Холст – в 3 раза. Такому оттоку населения способствовало и то, что происходило истощение запасов полиметаллических руд, тяжелое состояние горнодобывающей промышленности.

В последние годы повседневные практики стали предметом научного изучения [Пушкарева 2008; Поляков 2000; Козлова 1996]. В историографии сложилось представление о том, что история – это жизнь обычных людей, связанная с региональными, временными особенностями, формами проживания, досуга, культуры и т.д. Один из основоположников указанного направления в историографии М. Хайдеггер, определил повседневную жизнь как «публичное мироощущение», «незаметность» [Хайдеггер 2003].

Влияние крестьянского менталитета во всех малых городах республики было заметно. Превращение сельского населения в городское проходило достаточно тяжело и медленно. Урбанизация вызвала новые формы повседневной жизни, новые поведенческие особенности. Жители новых городов становятся горожанами в первом поколении. Такая быстрая метаморфоза приводит к тому, что эти люди в силу ряда обстоятельств, медленно теряют многие элементы сельского жительства, но пока не прививают городские привычки и правила жизни. По этой причине происходит маргинализация первого поколения горожан. Эту ситуацию емко охарактеризовал Е. Стариков: «Классическая фигура маргинала – человек, пришедший из села в город в поисках работы: уже не крестьянин, еще не рабочий; нормы деревенской субкультуры уже подорваны, городская субкультура еще не усвоена» [Стариков 1989: 133]. Такая неустойчивость приводила к тому, что все социальные связи рвались, утрачивались, делая вчерашнего сельского труженика включенным в совершенно чуждые, неизвестные ему отношения, лишая его привычных социальных и духовных связей. Исследователь А. Пыжиков дает этому процессу следующее обоснование: система удержания сельских жителей в прежних рамках была связана не с запретом миграций, а с государственным их регулированием, сочетанием с потребностями экономической политики в определенный период времени [Пыжиков 2002: 265].

Кроме этого, миграционная политика середины ХХ в. приводила к социальной размытости и неопределенности населения, т.к. в это время абсолютное большинство жителей малых городов родились в селе, тяготели к сельскому быту, имели небольшие приусадебные участки, нередко держали живность.

Даже те, кто родился уже в городах, во многом несли на себе издержки жизни родителей, их традиционного менталитета, хотя адаптация их проходила более активно. Их дети, а потом и внуки, преодолели «болезни адаптации» к городской среде и стали уже в большей степени городскими жителями, переняв культурные вариации, поведение и образ жизни у населения крупных городов. Принимая во внимание возможности телекоммуникации, частые выезды за пределы своих городков, общение со сверстниками и т.д., это сделать стало гораздо легче и быстрее.

 

Заключение

Таким образом, малый город – это поле повседневности, которое надо изучать с помощью такой категории как городская ментальность, т.к. это дает возможность реконструировать коммуникативные действия, которые основаны на общей системы ценностей.

Определенная провинциальность малого города дает представление об уровне общего развития, который прослеживается в пространственно-временных характеристиках городской ментальности. Уровень провинциальности во многом зависит от размеров города, а также качественных характеристик.

Ментальность жителей малых городов связана как с пространством города, так и качествами группового сознания, каждое из которых придает городу и горожанам свои детерминанты.

Обретение нового статуса давало возможность горожанам рассчитывать на право проживания и перспективы рост инфраструктуры. В то же время преобразование населенных пунктов и то, как это реализуется, свидетельствовало о полном пренебрежении традиционными принципами сельской поселенческой практики, что, несомненно, стало одной из причин последующей деградации малых городов.

В результате исследования установлено, что характер взаимосвязей во многом организует пространство и городской, и сельской местности, причем в ряде случаев нельзя сбрасывать со счетов и возможный синергетический эффект такого взаимодействия если малый город и сельская местность дополняют друг друга, имея общую сырьевую базу, совместно используют инфраструктуру.

В зависимости от предназначения малый город формировал «свое лицо», которое проявлялось в социально-демографических процессах, культурном облике, наконец, в повседневной жизни его населения. В ходе исследования впервые удалось выявить, что влияние крестьянского менталитета во всех малых городах республики было заметно.

Урбанизация вызвала новые формы повседневной жизни, новые поведенческие особенности. Жители новых поселений становятся горожанами в первом поколении. Такая быстрая метаморфоза приводит к тому, что эти люди в силу ряда обстоятельств, медленно теряют многие элементы сельского жительства, но пока не прививают городские привычки и правила жизни. По этой причине происходит маргинализация первого поколения горожан.

Приоритет города над деревней должен был в корне изменить традиционную психологию «новых» горожан, преобразовать ее в сугубо городскую. Но параллельно с этим происходит изменение и городской ментальности, которая от традиционной формы неотвратимо переходит к инновационной. Данные выводы основаны на проведенных контент-анализе и глубинных социологических опросах горожан разных возрастов и разного культурного уровня.

 

Авторлар туралы

Svetlava Khubulova

Stavropol State Pedagogical Institute (branch)

Хат алмасуға жауапты Автор.
Email: hubul@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-7483-6378

Zalina Sosranova

North Ossetian State University,

Email: zalinasosranova@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-7814-5910

Eda Khubulova

The V.I. Abayev North Ossetian Institute of Humanities and Social Studies is a branch of the Vladikavkaz Scientific Center of the Russian Academy of Sciences

Email: dudieva63@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7757-2619

Әдебиет тізімі

Қосымша файлдар