Место лазерной флуоресцентной спектроскопии, допплеровской флоуметрии и ультразвукового исследования в диагностике и оценке эффективности терапии бляшечной склеродермии

Обложка

Цитировать

Полный текст

Открытый доступ Открытый доступ
Доступ закрыт Доступ предоставлен
Доступ закрыт Только для подписчиков

Аннотация

Согласно современным представлениям, обоснованный выбор эффективного метода лечения бляшечной склеродермии опирается на диагностику преобладающего в тканях патологического процесса (воспаление-склероз). Именно поэтому актуальной проблемой персонализированного подхода к терапии дерматоза является возможность объективной оценки преобладающего процесса с использованием неинвазивных методов диагностики.

В статье представлен клинический случай распространённой бляшечной склеродермии у пациентки 66 лет, демонстрирующий возможность использования методов лазерной флуоресцентной спектроскопии и лазерной допплеровской флоуметрии для установления степени активности очага и определения ведущего патологического процесса.

Нами было выбрано три патологических кожных очага, локализующихся в области живота и характеризующих три клинические стадии заболевания (воспаление, индурацию, склероз). Анализ флуоресценции и данных допплеровской флоуметрии показал, что в зонах, клинически определяемых как воспаление, наблюдается повышение средних значений индексов тканевого содержания порфиринов, липофусцина и показателя микроциркуляции по сравнению с интактной кожей, при этом интенсивность флуоресценции коллагена значительно не отличается. В зоне индурации наряду с повышением индексов флуоресценции липофусцина и порфиринов наблюдается повышение средних значений индексов флуоресценции коллагена на эффективных волнах регистрации. Полученные нами данные свидетельствуют об активном воспалительном процессе в данных очагах и процессе фиброза в зоне индурации. В зоне склероза наблюдается повышение средних значений индексов флуоресценции коллагена по сравнению с интактной кожей, а флуоресценция оптических маркеров воспаления (липофусцин и порфирины) значительно не отличается в сравнении с контрольной интактной кожей. При анализе спектров флуоресценции и данных лазерной допплеровской флоуметрии после лечения нами обнаружено, что в зонах индурации и воспаления средние значения индексов флуоресценции порфиринов, липофусцина, коллагена и показателя микроциркуляции снижены относительно исходных значений (до лечения), однако остаются по-прежнему выше в сравнении с интактной кожей. Полученные данные могут свидетельствовать о том, что активное воспаление в данных очагах на момент исследования сохраняется. При исследовании очага склероза полученные данные аутофлуоресценции и микроциркуляции в динамике значительно не отличаются от исходных значений. Данные при лазерной допплеровской флоуметрии и лазерной флуоресцентной спектроскопии согласуются с ультразвуковым исследованием кожи.

В проведённом нами исследовании была впервые продемонстрирована потенциальная возможность использования методов лазерной флуоресцентной спектроскопии и лазерной допплеровской флоуметрии для установления степени активности очага, определения ведущего патологического процесса, а также оценки эффективности терапии.

Об авторах

Евгений Фёдорович Хынку

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Автор, ответственный за переписку.
Email: Khynky_ev@mail.ru
ORCID iD: 0000-0003-4368-8469
SPIN-код: 2530-1273
Россия, Москва

Ирина Андреевна Разницына

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Email: RaznitsynaIA@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0003-4145-6947
SPIN-код: 9092-4490

м.н.с.

Россия, Москва

Юлия Владимировна Молочкова

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Email: yulia-molochkova@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0001-9021-6494
SPIN-код: 2051-0250

д.м.н., доцент

Россия, Москва

Дмитрий Алексеевич Рогаткин

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Email: rogatkin@medphyslab.com
ORCID iD: 0000-0002-7755-308X
SPIN-код: 9130-8111
http://www.medphyslab.ru

д.т.н., к.физ.-мат.н.

Россия, Москва

Елена Владимировна Селезнева

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Email: Selezneva-elena@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-6181-9031
SPIN-код: 9748-6169

к.м.н., ассистент

Россия, Москва

Алексей Андреевич Глазков

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Email: staaglz@gmail.com
ORCID iD: 0000-0001-6122-0638
SPIN-код: 3250-1882

к.м.н.

Россия, Москва

Антон Владимирович Молочков

Московский областной научно-исследовательский клинический институт имени М.Ф. Владимирского

Email: antmd@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-6456-998X
SPIN-код: 1883-4452

д.м.н., профессор

Россия, Москва

Список литературы

  1. Бутова Ю.С., Скрипкина Ю.К., Иванова О.Л. Дерматовенерология. Национальное руководство. Краткое издание. Москва: ГЭОТАР-Медиа, 2013. С. 505–513.
  2. Gilbane A.J., Denton C.P., Holmes A.M. Scleroderma pathogenesis: a pivotal role for fibroblasts as effector cells // Arthritis Res Ther. 2013. Vol. 15, N 3. Р. 215. doi: 10.1186/ar4230
  3. Клинические рекомендации по локализованной склеродермии. Российское общество дерматовенерологов и косметологов, Ассоциация ревматологов России, 2020. Режим доступа: https://www.rodv.ru/klinicheskie-rekomendacii/. Дата обращения: 21.08.2022.
  4. Peterson L.S., Nelson A.M., Su W.P., et al. The epidemiology of morphea (localized scleroderma) in Olmsted County 1960–1993 // J Rheumatol. 1997. Vol. 24, N 1. Р. 73–80.
  5. Murray K.J., Laxer R.M. Scleroderma in children and adolescents // Rheum Dis Clin North Am. 2002. Vol. 28, N 3. Р. 603–624. doi: 10.1016/s0889-857x(02)00010-8
  6. Leitenberger J.J., Cayce R.L., Haley R.W., et al. Distinct autoimmune syndromes in morphea: a review of 245 adult and pediatric cases // Arch Dermatol. 2009. Vol. 145, N 5. Р. 545–550. doi: 10.1001/archdermatol.2009.79
  7. Кубанова А.А., Кубанов А.А., Мелехина Л.Е., Богданова Е.В. Анализ состояния заболеваемости болезнями кожи и подкожной клетчатки в Российской Федерации за период 2003–2016 гг. // Вестник дерматологии и венерологии. 2017. № 6. С. 22–33. doi: 10.25208/0042-4609-2017-93-6-22-33
  8. Fett N., Werth V.P. Update on morphea: part I. Epidemiology, clinical presentation, and pathogenesis // J Am Acad Dermatol. 2011. Vol. 64, N 2. Р. 217–230. doi: 10.1016/j.jaad.2010.05.045
  9. Knobler R., Moinzadeh P., Hunzelmann N., et al. European Dermatology Forum S1-guideline on the diagnosis and treatment of sclerosing diseases of the skin, Part 1: localized scleroderma, systemic sclerosis and overlap syndromes // J Eur Acad Dermatol Venereol. 2017. Vol. 31, N 9. Р. 1401–1424. doi: 10.1111/jdv.14458
  10. Kreuter A., Krieg T., Worm M., et al. German guidelines for the diagnosis and therapy of localized scleroderma // J Dtsch Dermatol Ges. 2016. Vol. 14, N 2. Р. 199–216. doi: 10.1111/ddg.12724
  11. Mertens J.S., Seyger M.M., Thurlings R.M., et al. Morphea and eosinophilic fasciitis: an update // Am J Clin Dermatol. 2017. Vol. 18, N 4. Р. 491–512. doi: 10.1007/s40257-017-0269-x
  12. Gabrielli A., Avvedimento E.V., Krieg T. Scleroderma // N Engl J Med. 2009. Vol. 360, N 19. Р. 1989–2003. doi: 10.1056/NEJMra0806188
  13. George R., George A., Kumar T.S. Update on management of morphea (localized scleroderma) in children // Indian Dermatol Online J. 2020. Vol. 11, N 2. Р. 135–145. doi: 10.4103/idoj.IDOJ_284_19
  14. Bendeck S.E., Jacobe H.T. Ultrasound as an outcome measure to assess disease activity in disorders of skin thickening: an example of the use of radiologic techniques to assess skin disease // Dermatol Ther. 2007. Vol. 20, N 2. Р. 86–92. doi: 10.1111/j.1529-8019.2007.00116.x
  15. Li S.C., Liebling M.S., Haines K.A. Ultrasonography is a sensitive tool for monitoring localized scleroderma // Rheumatology (Oxford). 2007. Vol. 46, N 8. Р. 1316–1319. doi: 10.1093/rheumatology/kem120
  16. Hoffmann K., Gerbaulet U., El-Gammal S., Altmeyer P. 20-MHz B-mode ultrasound in monitoring the course of localized scleroderma (morphea) // Acta Derm Venereol Suppl (Stockh). 1991. Vol. 164. Р. 3–16.
  17. Моисеев А.А., Утц С.Р. Современные методы диагностики ограниченной склеродермии (обзор) // Саратовский научно-медицинский журнал 2016. Т. 12, № 3. С. 481–484.
  18. Weibel L., Howell K.J., Visentin M.T., et al. Laser Doppler flowmetry for assessing localized scleroderma in children // Arthritis Rheum. 2007. Vol. 56, N 10. Р. 3489–3495. doi: 10.1002/art.22920
  19. Serup J., Kristensen J.K. Blood flow of morphoea plaques as measured by laser-Doppler flowmetry // Arch Dermatol Res. 1984. Vol. 276, N 5. Р. 322–325. doi: 10.1007/BF00404625
  20. Kalis B., De Rigal J., Léonard F., et al. In vivo study of scleroderma by non-invasive techniques // Br J Dermatol. 1990. Vol. 122, N 6. Р. 785–791. doi: 10.1111/j.1365-2133.1990.tb06267.x
  21. Чурсинова Ю.В., Куликов Д.А., Рогаткин Д.А., и др. Лазерная флуоресцентная спектроскопия и оптическая тканевая оксиметрия в диагностике фиброза кожи // Biomedical Photonics. 2019. Т. 8, № 1. С. 38–45. doi: 10.24931/2413-9432-2019-8-1-38-45
  22. Helmbold P., Fiedler E., Fischer M., Marsch W.C. Hyperplasia of dermal microvascular pericytes in scleroderma // J Cutan Pathol. 2004. Vol. 31, N 6. Р. 431–440. doi: 10.1111/j.0303-6987.2004.00203.x
  23. Petritskaya E.N., Kulikov D.A., Rogatkin D.A., et al. Use of fluorescence spectroscopy for diagnosis of hypoxia and inflammatory processes in tissue // J Optical Technol. 2015. Vol. 82, N 12. Р. 810–814. doi: 10.1364/JOT.82.000810
  24. Казначеева Е.В., Хынку Е.Ф., Макматов-Рысь М.Б., и др. Липофусцин как маркер старения, оксидативного стресса и нарушений протеолиза // Вестник последипломного медицинского образования. 2020. № 3. С. 19–23.
  25. Gabrielli A., Avvedimento E.V., Krieg T. Scleroderma // N Engl J Med. 2009. Vol. 360, N 19. Р. 1989–2003. doi: 10.1056/NEJMra0806188

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML
2. Рис. 1. Пациентка М., 1956 года рождения, локализованная склеродермия: клинически активный очаг (очаг-1; длительность существования примерно 3 мес) представлен бляшкой размерами 2×4 см с ярким сиренево-розовым венчиком гиперемии, цвета слоновой кости в центре, плотной при пальпации, с гладкой блестящей поверхностью, трудно собирается в складку (стадия индурации).

Скачать (204KB)
3. Рис. 2. Тот же пациент. Клинически активный свежий очаг (очаг-2; длительность существования от 3 до 4 нед) представлен бляшкой ярко-розового цвета диаметром 1 см с начальными клиническими признаками индурации в центре (стадия воспаления).

Скачать (201KB)
4. Рис. 3. Тот же пациент. Клинически неактивный очаг (очаг-3; длительность существования >2 лет) представлен бляшкой размером 5×8 см, плотной при пальпации, белого цвета, с участками гиперпигментации и признаками атрофии, рост пушковых волос отсутствует (стадия склероза).

Скачать (205KB)
5. Рис. 4. Пример спектров флуоресценции при длине волны возбуждения 365 нм (УФ-лазер) до и после лечения в зоне индурации очага-1.

Скачать (115KB)
6. Рис. 5. Пример спектров флуоресценции при длине волны возбуждения 535 нм (зелёный лазер) в зоне индурации очага-1 и интактной кожи.

Скачать (89KB)
7. Рис. 6. Динамика показателя микроциркуляции (ПМ) до и после лечения: сплошными линиями указана динамика до и после лечения, пунктирными ― разница показателя между интактной кожей и зонами воспаления, индурации и склероза в очагах после лечения. Объяснение в тексте.

Скачать (242KB)
8. Рис. 7. Ультразвуковое исследование: а ― очаг-1 (индурация до лечения: толщина дермы 1,402 мм; эхогенность 11); б ― очаг-1 (индурация после лечения: толщина дермы 1,027 мм; эхогенность 17); г ― интактная кожа для очага-1 (толщина дермы 0,8 мм; эхогенность 23); д ― очаг-2 (воспаление до лечения: толщина дермы 1,891 мм; эхогенность 8); е ― очаг-2 (воспаление после лечения: толщина дермы 1,250 мм; эхогенность 14); ж ― интактная кожа для очага-2 (толщина дермы 0,7 мм; эхогенность 20); з ― очаг-3 (рубец до лечения: толщина дермы 1,2 мм; эхогенность 17); и ― очаг-3 (рубец после лечения: толщина дермы 1,21 мм; эхогенность 17); к ― интактная кожа для очага-3 (толщина дермы 1,313 мм; эхогенность 14). Стрелками указана толщина дермы.

Скачать (565KB)

© ООО "Эко-Вектор", 2022


 


Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах