№ 12 (2024)

Статья исследует глобальный феномен секьюритизации промышленной политики в начале 2020-х годов, связанный с синхронным переходом различных стран мира к курсу на достижение технологической самодостаточности/суверенитета в приоритетных секторах (курс на ТС). Рассмотрены причины разворота стран от приоритетов экономической эффективности к доминированию приоритетов экономической безопасности. Выявлены типовые общие черты и национальные особенности курса на ТС в ведущих развитых и развивающихся странах (США, ЕС, Китай, Индия, Бразилия), а также издержки и риски этих стран в достижении его целей. На фоне данного глобального тренда проанализирована специфика российского курса на ТС в условиях санкций, сформулированы объективные ограничения для его успешной реализации на внутреннем и внешнем контуре. Сделан вывод, что тренд на секьюритизацию будет усиливаться, но накопление издержек от геополитической фрагментации мировой экономики со временем вернет страны к прежней экономической открытости.

Методологическую основу исследования участия региональных субъектов предпринимательства в повестке ESG и реализации национальных проектов составили концепция устойчивого развития и ресурсная теория. По результатам опроса 208 респондентов из 144 организаций частного и государственного секторов экономики Красноярского края, крупные госкомпании существенно отстают от крупных частных компаний по степени участия в реализации нацпроектов и ESG-повестке. Вовлеченность малого и среднего бизнеса и некоммерческих организаций более слабая. Выявлено, что основными препятствиями являются недостаток ресурсов, слабая информированность об инструментах участия и непонимание пользы от участия.

В работе систематизированы понятия восточного и западного направлений трудовой иммиграции в Россию как терминов для условного обозначения потоков мигрантов из бедных стран СНГ и квалифицированных специалистов из других стран, включая развитые западные страны. Автором дана оценка аналитики ограничения массовой миграции в принимающие страны; представлены оценки оригинальных статистических алгоритмов; отмечены исторические маркеры иммиграции человеческого капитала, опыт которых может быть использован в современной иммиграционной модели; показаны негативные тенденции снижения уровня иностранной рабочей силы и трансформации трудовой иммиграции из стран Центральной Азии в социальную (гражданскую), вместе с рисками, сопутствующими натурализации новых граждан.

В статье подробно рассматривается этапность санкционного давления на Россию в 2022–2024 гг. и его влияния на российскую экономику, анализируется логика эволюции санкционного режима и специфика применяемых Россией контрмер. Выделены 3 этапа современного санкционного давления, отличающиеся характером и направленностью ограничений. Показано, что современная модификация санкционного режима, реализующаяся с конца 2023 г., характеризуется прогрессирующим нарастанием скорости раскручивания «санкционной спирали», фокусировкой на борьбе с российской стратегией обхода санкций (в том числе, посредством расширения вторичных санкций и мер против российского «теневого» флота) и фактическим возвратом к политике ограничения физических объемов российского экспорта, что обуславливает усиление рисков для развития отечественной экономики и внешней торговли в 2025 г.

Исследование посвящено анализу торгово-экономического взаимодействия Союзного государства (далее – СГ), ЕАЭС и БРИКС+. Цель работы проанализировать тенденции развития экономического сотрудничества в рамках СГ–ЕАЭС со странами БРИКС+, выявить потенциальные направления развития экспорта России и стран указанных объединений. Для оценки тенденций торгово-экономических отношений в рамках СГ и ЕАЭС используются индексы интенсивности торговли, что позволяет определить наиболее перспективных торговых партнеров среди стран БРИКС+. В ходе исследования также обнаружена необходимость оценки потенциала и перспектив увеличения экспорта стран СГ и ЕАЭС в страны БРИКС+. Для решения этой задачи произведена оценка индекса склонности к экспорту стран СГ и стран ЕАЭС в страны БРИКС+, что позволило выявить пределы и средства для реализации возможных программ сопряжения развития формата СГ, ЕАЭС со странами расширенного формата БРИКС+.