Production of Few-Layer Graphene by Self-Propagating High-Temperature Synthesis from Biopolymers: Synthesis, Properties, Application

Capa

Citar

Texto integral

Resumo

The review is devoted to the production of 2D graphene nanostructures (few-layer graphene) using the method of carbonization of biopolymers developed by the authors by self-propagating high-temperature synthesis (SHS). The work analyzed and generalized the experimental and some theoretical results obtained, on the basis of which a phenomenological model for the synthesis of 2D graphene structures by SHS process was proposed. The main focus is on results obtained over the past 10 years. Finally, the prospects for ongoing research on the carbonization of biopolymers are discussed. Particular attention is paid to areas of research that are expected to be of most interest for the practical use of few-layer graphene in the near future.

Texto integral

ВВЕДЕНИЕ

Несмотря на то, что первая работа по получению графеновых 2D-наноструктур опубликована еще в 1958 г. [1], т.е. задолго до открытия других аллотропных форм наноуглерода, исследователи еще долго не проявляли значительного интереса к данному классу материалов. Однако все изменилось после того, как пионерская работа А. Гейма и К. Новоселова, посвященная выделению графена механической эксфолиацией из графита, была отмечена Нобелевской премией. Это побудило множество научных групп к постановке работ по синтезу и изучению свойств графена, а также поиску областей его практического применения. В ходе проведенных в мире исследований было установлено, что графен обладает рекордными физическими характеристиками: его теплопроводность составляет ~5000 Вт/(м K) [2], модуль Юнга достигает 1 ТПа [3], а удельная поверхность оценивается величиной порядка 2630 м2/г [4]. Побочным результатом развития и совершенствования методик синтеза графена явилось получение семейства графеновых наноструктур (ГНС) – углеродных наноматериалов, состоящих из двух и более слоев графена. В свою очередь, наличие доступных для межлабораторных исследований ГНС, различающихся по своим морфометрическим параметрам, что является следствием разнообразных подходов к их синтезу, привело к необходимости классификации таких материалов. В результате в 2019 г. был выпущен первый стандарт ISO [5], который к графеновыми наноструктурам отнес материалы, состоящие не более чем из 10 слоев графена. Согласно этому стандарту, различают однослойный графен (single layer graphene), малослойный графен, содержащий не более 5 слоев (few-layer graphene), и многослойный графен, имеющий не более 10 слоев (multi-layer graphene). Если материал содержит более 10 слоев графена, то его характеристики уже сравнимы со свойствами обычных макроматериалов, что было показано экспериментально в работе [6]. Помимо количества слоев к основным характеристикам графеновых наноструктур были отнесены латеральные размеры частиц, элементный состав (в первую очередь соотношение атомов углерода и кислорода), наличие/отсутствие поверхностных групп, а также дефектность (рис. 1).

 

Рис. 1. Основные характеристики графеновых наноструктур.

 

Все методики синтеза ГНС можно разделить на две основные группы: “сверху-вниз” (“top-down”) и “снизу-вверх” (“bottom-up”). В первом случае (“сверху-вниз”) синтез ГНС проводят из материла, который изначально содержит ГНС, в первую очередь из графита. Наиболее известными методами данного способа синтеза ГНС являются метод Хаммерса и его модификации [7], метод ультразвукового отщепления с использованием ПАВ [8], метод электрохимического отшелушивания [9], а также метод механического отшелушивания [10].

Во втором случае (“снизу-вверх”) ГНС получают из углеродсодержащего материала, не содержащего ГНС. Наиболее распространенными методами данного способа синтеза ГНC являются метод химического осаждения из газовой фазы (Chemical vapor deposition (CVD)) [11], метод роста графена на поверхности неорганического соединения кремния с углеродом – монокристаллической подложки карбида кремния (SiC) [12, 13], метод термопрограммируемого синтеза графена [14], а также синтез тонких пленок графена методом быстрого термического отжига [15]. На рис. 2 представлены основные методики синтеза ГНС.

 

Рис. 2. Методы синтеза графеновых наноструктур.

 

Ключевым достоинством подхода “сверху-вниз” является возможность синтеза относительно больших объемов материала в виде порошка с приемлемой для практического применения себестоимостью. Например, одна из наиболее популярных методик синтеза, основанная на ультразвуковом отщеплении слоев графена от графита с использованием ПАВ, позволяет получать килограммы ГНС. Однако полученные этим способом ГНС часто имеют высокую дефектность, что негативно сказывается на их свойствах и конечной эффективности практического применения. Кроме того, свойства конечных ГНС в заметной мере зависят от конкретных особенностей структуры используемого в качестве прекурсора природного графита, что приводит к плохой воспроизводимости свойств полученных в результате синтеза ГНС. Следует учитывать, что часть методик синтеза ГНС требует использования высокотоксичных реагентов, от которых ГНС необходимо отмывать после синтеза, а полученные сточные воды утилизировать. Следовательно, эти методики не отвечают современным жестким требованиям к экологической безопасности технологий.

Существующие методики, основанные на подходе “снизу-вверх”, позволяют получать ГНС, характеризующиеся низкой дефектностью и высокой воспроизводимостью. По этим методикам ГНС могут быть получены как в виде пленок на различных подложках, так и в виде отдельных частиц. Однако производительность данных методик является невысокой, а сами методики требуют дорогостоящего специального оборудования. Дополнительной трудностью является необходимость отделять графен от подложки без нарушения его структуры.

В результате, несмотря на множество работ, в которых была продемонстрирована высокая эффективность использования ГНС в различных областях практического применения, таких, например, как полимерные композиты [16], металлокомпозиты [17], керамические композиты [18], суперкоденсаторы [19], каталитические системы [20], его внедрение в реальное промышленное производство новых материалов до настоящего времени остается под вопросом.

Для устранения недостатков известных методик получения графена, негативно влияющих на качество продукта и его свойства, была разработана методика, позволяющая синтезировать большие объемы малослойного графена (МГ) и при этом обеспечивающая необходимый уровень качественных показателей. Метод основан на карбонизации биополимеров циклического строения в условиях самораспространяющегося высокотемпературного синтеза. Поскольку этот метод находится в постоянном развитии и, несмотря на свою перспективность, еще мало распространен, рассмотрим его более подробно.

ПОЛУЧЕНИЕ МАЛОСЛОЙНОГО ГРАФЕНА В УСЛОВИЯХ САМОРАСПРОСТРАНЯЮЩЕГОСЯ ВЫСОКОТЕМПЕРАТУРНОГО СИНТЕЗА

Накопленный опыт исследователей показывает, что, используя экстремальные условия синтеза (высокие давление и температуру), можно получать различные углеродные наноматериалы. Например, еще в 1962 г. российскими учеными К.В. Волковым, В.В. Даниленко и В.И. Елиным был разработан метод синтеза наноуглеродного материала – наноалмазов детонационного синтеза – за счет высоких давления и температуры, получаемых в условиях детонации [21]. Было показано, что вследствие огромного давления (до 30 ГПа) и высокой температуры (до 4000 K) происходит разрушение структуры исходных взрывчатых веществ до углеродных остовов или даже отдельных атомов углерода с последующей конденсацией углерода в наноалмаз при спаде давления и падении температуры во взрывной камере [22].

Разработанная методика получения порошков МГ, описанию которой посвящена данная статья, основана на методе самораспространяющегося высокотемпературного синтеза (СВС). Под методом СВС понимают процесс перемещения спиновой волны сильной экзотермической реакции по смеси реагентов (окислителя и восстановителя), в котором тепловыделение локализовано в слое и передается от слоя к слою путем теплопередачи по механизму разветвленно-цепного воспламенения [23]. Разветвленно-цепное воспламенение, в отличие от теплового, вызвано лавинным размножением активных промежуточных продуктов (свободных атомов, радикалов и иногда также возбужденных частиц) в их быстрых реакциях с исходными реагентами и между собой [24]. Такой механизм обеспечивает протекание реакции в узкой зоне, перемещающейся по веществу за счет теплопередачи после локального инициирования реакции в слое холодной смеси реагентов, не подвергающейся нагреву по объему вещества.

В частности, известно несколько работ, в которых используется методика СВС для получения 2D-графеновых наноструктур [25–29]. В качестве прекурсоров авторы этих работ использовали неорганические соли (сульфат и карбонат магния, карбонат кальция), некоторые органические соединения (карбамид (CO(NH2)2, глюкоза), а также использовали прием восстановления газообразных оксидов углерода (CO, CO2).

Согласно разработанной авторами этой статьи методике СВС, в качестве исходного сырья для синтеза МГ можно применять различные биополимеры циклического строения (глюкозу, целлюлозу, крахмал и т.д.), а также различные отходы, такие как лигнин, кору деревьев, стебли борщевика [30], поскольку в своем составе они также имеют циклические биополимеры. На рис. 3 представлена общая схема получения МГ в условиях СВС.

 

Рис. 3. Принципиальная схема синтеза МГ методом СВС.

 

Далее полученный по указанной методике СВС МГ для удобства будет обозначаться как SHSG. Рассмотрим механизм синтеза SHSG в условиях процесса СВС [31]. За счет воздействия высокотемпературной волны, возникающей в результате СВС, происходит деструкция молекул биополимера до углеродных примитивов, в том числе до углеродных гексагонов с раскрытыми связями, с последующей самоорганизацией в графеновые плоскости. На рис. 4 представлена модель синтеза SHSG в условиях СВС из глюкозы.

 

Рис. 4. Схема синтеза SHSG методом СВС из глюкозы.

 

ИССЛЕДОВАНИЕ SHSG

Наиболее наглядным методом исследования углеродных наноматериалов является электронная микроскопия. На рис. 5 представлены электронные фотографии синтезированного SHSG. Видно, что полученный SHSG представляет собой плоские частицы нанометровой толщины.

 

Рис. 5. Электронное изображение МГ, синтезированного методом СВС из глюкозы.

 

Согласно стандарту ISO, ключевым параметром ГНС является количество слоев, из которых они состоят. Для определения количества слоев в ГНС используют ряд взаимодополняющих методик исследования: электронную и атомно-силовую микроскопию, спектроскопию комбинационного рассеяния света. Однако данные методики позволяют охарактеризовать отдельные частицы, а не весь объем материала, что приемлемо для ГНС в виде пленок и отдельных частиц нанесенных, например, на какую-либо подложку, но не в виде порошка, который состоит из миллионов отдельных частиц. Для характеристики всего ансамбля частиц ключевую роль играют усредненные параметры. Поэтому для исследования ГНС в виде порошка оптимально использовать рентгенофазовый и рентгеноструктурный анализ. Определяя содержание различных фаз в порошке, размер кристаллита, а также межплоскостное расстояние для слоев графена, можно получить информацию об усредненном количестве слоев ансамбля частиц ГНС в пробе с высокой точностью. Этими методами анализа было показано, что синтезированный с использованием методики СВС из различных биополимеров SHSG состоит не более чем из 5 слоев графена [32].

Для оценки латеральных размеров частиц SHSG может быть использован метод лазерной дифракции. В табл. 1 представлены основные характеристики SHSG.

 

Таблица 1. Сводные характеристики SHSG

Характеристика

Метод

Значение

Ссылка

Элементный состав

SEM-EDAX

Углерод 95–97%

Кислород 3–5%

[33]

Количество слоев

Рентгеноструктурный анализ

Не более 5

[32]

Латеральные размеры

Метод лазерной дифракции

1–10 мкм

[33]

Состав функциональных групп

ИК-Фурье-спектрометрия

–OH, C=O

[33]

Удельная площадь поверхности

Метод низкотемпературной адсорбции азота (БЭТ)

200–680 м2/г

[33]

 

ДЕТЕКТИРОВАНИЕ ДЕФЕКТОВ СТОУНА–УЭЛЬСА В SHSG

Одним из наиболее важных параметров любого углеродного наноматериала является его дефектность, т.е. нарушение базовой структуры, которая значительно влияет на физические и физико-химические свойства материала и, соответственно, на эффективность его использования в различных областях. Не стали исключением и графеновые наноструктуры, которые в зависимости от методики синтеза могут содержать различные структурные дефекты: вакансии, атомы внедрения, атомы замещения и т.д. [34]. Одним из таких дефектов являются дефекты Стоуна–Уэльса (С–У). Дефект С–У, представляющий собой соединенные углеродные кольца с пятью и семью атомами углерода, возникает благодаря повороту на 90° соседних атомов углерода относительно их центра (рис. S1).

Дефекты С–У, как и дефекты других типов, могут значительно ухудшать свойства ГНС [35], что напрямую снижает эффективность их использования в различных областях [36].

Обычно для оценки дефектности ГНС применяют спектроскопию комбинационного рассеяния света. Анализируя комбинационное рассеяние спектра ГНС, а именно интенсивность и положение полос, можно оценить дефектность ГНС. Однако данная методика не позволяет количественно определить концентрацию дефектов С–У во всем объеме материала. Для решения этой проблемы авторами данной статьи была разработана химическая методика определения концентрации дефектов С–У в 2D-углеродных наноматериалах, основанная на рассмотрении дефектов С–У как диенофилов [37]. Методика основана на реакции [4+2]-циклоприсоединения (реакция Дильса–Альдера). В ходе эксперимента к заранее приготовленной суспензии/взвеси углеродного наноматериала при перемешивании добавляют известный объем метилстирола. Измеряя убыль метилстирола в полученном растворе (за счет прохождения реакции Дильса–Альдера по дефектам С–У), можно количественно определить концентрацию дефектов С–У. Точность определения концентрации дефектов С–У зависит от точности методики определения убыли метилстирола. Так, при использовании метода жидкостной хроматографии точность определения достигает 10–5 моль/г. В случае, если известна удельная поверхность исследуемого углеродного наноматериала, можно оценить концентрацию дефектов С–У на единицу поверхности.

В ходе разработки данной методики было установлено, что SHSG, в отличие от других углеродных наноматериалов, таких как одностенные углеродные нанотрубки и восстановленный оксид графена, не содержит дефекты С–У в пределах чувствительности использованной для экспериментов газожидкостной хроматографии (табл. S1).

ПРИМЕНЕНИЕ SHSG

Одним из самых перспективных направлений использования ГНС является очистка пресной воды от высокотоксичных веществ, в частности от радионуклидов [38] и микотоксинов [39].

В работе [40] было показано, что SHSG способен эффективно очищать воду от таких радионуклидов, как уран-238 и торий-232 (сорбция до 100%). Важным достоинством материала SHSG оказалось практически полное отсутствие десорбции радионуклидов с поверхности SHSG даже при промывке растворами слабых кислот.

Не меньшую эффективность SHSG показал и в отношении очистки воды от микотоксина Т-2. Было установлено, что SHSG может сорбировать до 100% микотоксина из практически важной среды, имитирующей среду желудочно-кишечного тракта, в то время как десорбция не превышает 1% [41].

Не меньший интерес представляет использование ГНС как матрицы, для создания высокоэффективных каталитических систем путем нанесения катализатора на поверхность ГНС [42, 43]. В работе [44] было показано, что катализатор Спайера (H2PtCl6 · 6H2O), нанесенный на SHSG, сохраняет свою каталитическую активность в течение пяти циклов использования, а также может храниться без снижения каталитических характеристик не менее 1 года.

ГНС также могут быть использованы для создания новых высокоэффективных электронных компонентов, в частности суперконденсаторов [45, 46]. В работе [47] было показано, что суперконденсаторы на основе SHSG имеют удельную емкость 65 Ф/г для скорости 200 мВ/с и 170 Ф/г для скорости 5 мВ/с, что значительно выше удельной емкости суперконденсатора на основе коммерческого активированного угля (35 и 65 Ф/г для таких же скоростей соответственно). Суперконденсаторы на основе SHSG показали также высокую циклическую стабильность – снижение емкости после 1000 циклов составило всего 4%.

Перспективным применением ГНС в электронике является создание высокоэффективных холодных полевых эмиттеров за счет использования эффекта низкопороговой полевой эмиссии [48, 49]. В работе [50] было показано, что при использовании электрического поля в 1 В/мкм наблюдается полевая эмиссия электронов из катода, покрытого SHSG, в то время как для катода без покрытия эта величина составляет 103 В/мкм.

ГНС могут использоваться также для повышения характеристик пиротехнических составов (создание эффективных лазерных детонаторов [51, 52]). В работе [53] было показано, что добавление 2.5 мас. % SHSG к пиротехническому составу позволило инициировать его горение с помощью лазера существенно меньшей мощности (1 Вт, 450 нм, время импульса 10 мс), чем для запуска горения в немодифицированном пиротехническом составе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Методика синтеза малослойного графена из циклических биополимеров в условиях процесса самораспространяющегося высокотемпературного синтеза позволяет решить одну из основных проблем, затрудняющих внедрение графеновых наноструктур в промышленность, а именно – позволяет синтезировать большие объемы материала высокого качества с низкой себестоимостью. Проведенные испытания синтезированного методом СВС МГ показали высокую эффективность его использования в различных областях техники.

Таким образом, разработанная методика синтеза МГ в условиях процесса СВС может стать технологией, которая позволит сделать применение графеновых наноструктур рентабельным и проложит путь к практической реализации потенциала графеновых наноструктур в массовом производстве.

ФИНАНСИРОВАНИЕ РАБОТЫ

Работа выполнена при поддержке гранта РНФ № 23-79-10254.

КОНФЛИКТ ИНТЕРЕСОВ

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Онлайн-версия содержит дополнительные материалы, доступные по адресу https://doi.org/10.31857/S0044457X24030075

×

Sobre autores

A. Voznyakovskii

Research Institute of Synthetic Rubber

Email: kidalov@mail.ioffe.ru
Rússia, Saint Petersburg

A. Vozniakovskii

Ioffe Institute

Email: kidalov@mail.ioffe.ru
Rússia, Saint Petersburg

S. Kidalov

Ioffe Institute

Autor responsável pela correspondência
Email: kidalov@mail.ioffe.ru
Rússia, Saint Petersburg

Bibliografia

  1. Hummers W.S., Offeman R.E. // J. Am. Chem. Soc. 1958. V. 80. P. 1339. https://doi.org/10.1021/ja01539a017
  2. Balandin A.A., Ghosh S., Bao S. et al. // Nano Lett. 2008. V. 8. № 3. P. 902. https://doi.org/10.1021/nl0731872
  3. Lee C., Wei X., Kysar J.W. et al. // Science. 2008. V. 321. № 5887. P. 385. https://doi.org/10.1126/science.1157996
  4. Zhu Y., Murali S., Cai W. et al. // Adv. Mater. 2010. V. 22. № 35. P. 3906. https://doi.org/10.1002/adma.201001068
  5. ISO/TR 19733:2019 Nanotechnologies — Matrix of properties and measurement techniques for graphene and related two-dimensional (2D) materials, https://www.iso.org/standard/66188.html
  6. Eletskii A.V. // Physchem. 2022. V. 2. P. 18. https://doi.org/10.3390/physchem2010003
  7. Таратайко А.В., Мамонтов Г.В. // Вестник Томск. гос. ун-та. Сер. Химия. 2023. № 30. С. 67. https://doi.org/10.17223/24135542/30/6
  8. Gu X., Zhao Y., Sun K. et al. // Ultrason. Sonochem. 2019. V. 58. P. 104630. https://doi.org/10.1016/j.ultsonch.2019.104630
  9. Novoselov K.S., Geim A.K., Morozov S.V. et al. // Science. 2004. V. 306. № 5696. P. 666. https://doi.org/10.1126/science.1102896
  10. Huang Y., Pan Y.H., Yang R. et al. // Nat. Commun. 2020. V. 11. № 1. P. 2453. https://doi.org/10.1038/s41467-020-16266-w
  11. Deng B., Liu Z., Peng H. // Adv. Mater. 2019. V. 31. № 9. P. 1800996. https://doi.org/10.1016/j.carbon.2015.03.0
  12. Давыдов В.Ю., Усачев Д.Ю., Лебедев С.П. и др. // Физика и техника полупроводников. 2017. Т. 51. № 8. С. 1116.
  13. Лебедев С.П., Елисеев И.А., Давыдов В.Ю. и др. // Письма в ЖТФ. 2017. Т. 43. № 18. С. 64.
  14. Коваленко С.Л., Павлова Т.В., Андрюшечкин Б.В. и др. // Письма в ЖЭТФ. 2017. Т. 105. № 3. С. 170.
  15. Prekodravac J., Marković Z., Jovanović S. et al. // Synth. Met. 2015. V. 209. P. 461. https://doi.org/10.1016/j.synthmet.2015.08.015
  16. Kumar A., Sharma K., Dixit A.R. // Carbon Lett. 2021. V. 31. № 2. P. 149. https://doi.org/10.1007/s42823-020-00161-x
  17. Ширинкина И.Г., Бродова И.Г., Распосиенко Д.Ю. и др. // Физика металлов и металловедение. 2020. Т. 121. № 12. С. 1297.
  18. Симоненко Е.П., Симоненко Н.П., Колесников А.Ф. и др. // Журн. неорган. химии. 2022. Т. 67. № 12. С. 1839.
  19. Горшков Н.В., Яковлева Е.В., Краснов В.В. и др. // Журн. прикл. химии. 2021. Т. 94. № 3. C. 388.
  20. Шаповалов С.С., Попова А.С., Иони Ю.В. // Журн. неорган. химии. 2021. Т. 66. № 11. С. 1519.
  21. Даниленко В.В. // Физика тв. тела. 2004. Т. 46. № 4. С. 581.
  22. Долматов В.Ю. // Успехи химии. 2007. Т. 76. № 4. С. 375.
  23. Рогачев А.С., Мукасьян А.С. Горение для синтеза материалов: введение в структурную макрокинетику. М.: Физматлит, 2012. 400 с.
  24. Азатян В.В. // Кинетика и катализ. 2020. Т. 61. № 3. С. 291.
  25. Miao Q., Wang L., Liu Z. et al. // Sci. Rep. 2016. V. 6. P. 21832. https://doi.org/10.1038/srep21832
  26. Miao Q., Wang L., Liu Z. et al. // Sci. Rep. 2017. V. 7. P. 5877. https://doi.org/10.1038/s41598-017-06224-w
  27. Dabrowska A., Huczko A. // Phys. Status Solidi B. 2018. V. 255. P. 1800194. https://doi.org/10.1002/pssb.201800194
  28. Huczko A., Łab˛ed´z O., Dabrowska A. et al. // Phys. Status Solidi B. 2015. V. 252. P. 2412. https://doi.org/10.1002/pssb.201552233
  29. Wang L., Wei B., Dong P. et al. // Mater. Des. 2016. V. 92. P. 462. https://doi.org/10.1016/j.matdes.2015.12.075
  30. Возняковский А.П., Неверовская А.Ю., Возняковский А.А. и др. // Экологическая химия. Т. 29. № 4. C. 190.
  31. Voznyakovskii A.P., Vozniakovskii A.A., Kidalov S.V. // Fullerenes, Nanotubes Carbon Nanostruct. 2022. V. 30. № 1. P. 59. https://doi.org/10.1080/1536383x.2021.1993831
  32. Voznyakovskii A.P., Vozniakovskii A.A., Kidalov S.V. // Nanomaterials. 2022. V. 12. № 4. P. 657. https://doi.org/10.3390/nano12040657
  33. Возняковский А.А., Возняковский А.П., Кидалов С.В. и др. // Журн. структур. химии. 2020. Т. 61. № 5. С. 869.
  34. Bhatt M.D., Kim H., Kim G. // RSC Adv. 2022. V. 12. № 33. P. 21520. https://doi.org/10.1039/d2ra01436j
  35. Malekpour H., Ramnani P., Srinivasan S. et al. // Nanoscale. 2016. V. 8. № 30. P. 14608. https://doi.org/10.1039/c6nr03470e
  36. Haghighi M., Khodadadi A., Golestanian H. et al. // Polym. Polym. Compos. 2021. V. 29. № 6. P. 629. https://doi.org/10.1177/0967391120929075
  37. Voznyakovskii A.P., Neverovskaya A.Yu., Vozniakovskii A.A. et al. // Nanomaterials. 2022. V. 12. № 5. P. 883. https://doi.org/10.3390/nano12050883
  38. Wang X., Yu S., Jin J. et al. // Sci. Bull. 2016. V. 61. № 20. P. 1583. https://doi.org/10.1007/s11434-016-1168-x
  39. Bytesnikova Z., Adam V., Richtera L. // Food Control. 2021. V. 121. P. 107611. https://doi.org/10.1016/j.foodcont.2020.107611
  40. Vozniakovskii A.P., Kidalov S.V., Vozniakovskii A.A. et al. // Fullerenes, Nanotubes, Carbon Nanostruct. 2020. V. 28. № 3. P. 238. https://doi.org/10.1080/1536383x.2019.1686627
  41. Возняковский А.П., Карманов А.П., Кочева Л.С. и др. // Журн. тех. физики. 2022. Т. 92. № 7. С. 805.
  42. Чесноков В.В., Лисицын А.С., Соболев В.И. и др. // Кинетика и катализ. 2021. Т. 62. № 4. С. 472.
  43. Ye D., Huang R., Zhu H. et al. // Org. Chem. Front. 2019. V. 6. № 1. P. 62. https://doi.org/10.1039/c8qo00941d
  44. Возняковский А.П., Неверовская А.Ю., Калинин А.В. и др. // Экологическая химия. 2020. Т. 90. № 10. С. 1627.
  45. Lakra R., Kumar R., Sahoo P.K. et al. // Inorg. Chem. Commun. 2021. V. 133. P. 108929. https://doi.org/10.1016/j.inoche.2021.108929
  46. Мианкушки Х.Н., Седги А., Багшахи С. // Электрохимия. 2019. T. 55. № 5. C. 599. https://doi.org/10.1134/s0424857019050098
  47. Vozniakovskii A.A., Smirnova E.A., Apraksin R.V. et al. // Nanomaterials. 2023. V. 13. P. 2368. https://doi.org/10.3390/nano13162368
  48. Бернацкий Д.П., Павлов В.Г. // Письма в ЖТФ. 2015. Т. 41. № 20. С. 44.
  49. Lepetit B. // J. Appl. Phys. 2021. V. 129. № 14. P. 144302. https://doi.org/10.1063/5.0047771
  50. Voznyakovskii A.P., Fursei G., Vozniakovskii A. et al. // Fullerenes, Nanotubes, Carbon Nanostruct. 2022. V. 30. № 1. P. 53. https://doi.org/10.1080/1536383x.2021.1995366
  51. Ar G., Dhas A.M., Pawar R.B. et al. // Propellants, Explos., Pyrotech. 2022. V. 47. № 11. P. e202200098. https://doi.org/10.1002/prep.202200098
  52. Илюшин М.А., Ведерников Ю.Н., Возняковский А.П. и др. // Российский хим. журнал. 2021. T. 65. № 3. С. 19. https://doi.org/10.6060/rcj.2021653.2
  53. Ilyushin M.A., Voznyakovskii A.P., Shugalei I. et al. // Nanomanufacturing. 2023. V. 3. № 2. P. 167. https://doi.org/10.3390/nanomanufacturing3020011

Arquivos suplementares

Arquivos suplementares
Ação
1. JATS XML
Baixar
2. Fig. 1. Main characteristics of graphene nanostructures.

Baixar (275KB)
Metadados
3. Fig. 2. Synthesis methods for graphene nanostructures.

Baixar (119KB)
Metadados
4. Fig. 3. Principal scheme of MG synthesis by SHS method.

Baixar (109KB)
Metadados
5. Fig. 4. Scheme of SHSG synthesis by SHS method from glucose.

Baixar (221KB)
Metadados
6. Fig. 5. Electronic image of MG synthesized by SHS method from glucose.

Baixar (114KB)
Metadados

Declaração de direitos autorais © Russian Academy of Sciences, 2024

Согласие на обработку персональных данных с помощью сервиса «Яндекс.Метрика»

1. Я (далее – «Пользователь» или «Субъект персональных данных»), осуществляя использование сайта https://journals.rcsi.science/ (далее – «Сайт»), подтверждая свою полную дееспособность даю согласие на обработку персональных данных с использованием средств автоматизации Оператору - федеральному государственному бюджетному учреждению «Российский центр научной информации» (РЦНИ), далее – «Оператор», расположенному по адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А, со следующими условиями.

2. Категории обрабатываемых данных: файлы «cookies» (куки-файлы). Файлы «cookie» – это небольшой текстовый файл, который веб-сервер может хранить в браузере Пользователя. Данные файлы веб-сервер загружает на устройство Пользователя при посещении им Сайта. При каждом следующем посещении Пользователем Сайта «cookie» файлы отправляются на Сайт Оператора. Данные файлы позволяют Сайту распознавать устройство Пользователя. Содержимое такого файла может как относиться, так и не относиться к персональным данным, в зависимости от того, содержит ли такой файл персональные данные или содержит обезличенные технические данные.

3. Цель обработки персональных данных: анализ пользовательской активности с помощью сервиса «Яндекс.Метрика».

4. Категории субъектов персональных данных: все Пользователи Сайта, которые дали согласие на обработку файлов «cookie».

5. Способы обработки: сбор, запись, систематизация, накопление, хранение, уточнение (обновление, изменение), извлечение, использование, передача (доступ, предоставление), блокирование, удаление, уничтожение персональных данных.

6. Срок обработки и хранения: до получения от Субъекта персональных данных требования о прекращении обработки/отзыва согласия.

7. Способ отзыва: заявление об отзыве в письменном виде путём его направления на адрес электронной почты Оператора: info@rcsi.science или путем письменного обращения по юридическому адресу: 119991, г. Москва, Ленинский просп., д.32А

8. Субъект персональных данных вправе запретить своему оборудованию прием этих данных или ограничить прием этих данных. При отказе от получения таких данных или при ограничении приема данных некоторые функции Сайта могут работать некорректно. Субъект персональных данных обязуется сам настроить свое оборудование таким способом, чтобы оно обеспечивало адекватный его желаниям режим работы и уровень защиты данных файлов «cookie», Оператор не предоставляет технологических и правовых консультаций на темы подобного характера.

9. Порядок уничтожения персональных данных при достижении цели их обработки или при наступлении иных законных оснований определяется Оператором в соответствии с законодательством Российской Федерации.

10. Я согласен/согласна квалифицировать в качестве своей простой электронной подписи под настоящим Согласием и под Политикой обработки персональных данных выполнение мною следующего действия на сайте: https://journals.rcsi.science/ нажатие мною на интерфейсе с текстом: «Сайт использует сервис «Яндекс.Метрика» (который использует файлы «cookie») на элемент с текстом «Принять и продолжить».